Захар Прилепин пишет:
"Много (и по делу) пишут сегодня о том, что память Владлена (Максима) Татарского надо утвердить, увековечить, зафиксировать.
Зададимся риторическими вопросами.
Переиздадут ли теперь крупные, главные книжные издательства книги погибшего?
Ответ: НЕТ.
Те, что были изданы - получат ли выкладки в основных торговых сетях?
Ответ: НЕТ.
Есть ли в России кинокомпании, готовые снять фильм, желательно художественный, о насыщенной судьбе Владлена?
Ответ: НЕТ.
Есть ли у нас именитые режиссёры и сценаристы, готовые делать подобную работу?
Ответ: НЕТ.
Есть ли в Москве крупный театр, который готов взяться за постановку по текстам Владлена или хотя бы за вечер его памяти (к примеру, на 40 дней)?
Ответ: НЕТ.
Так можно долго продолжать.
Мы тут все шумим в пабликах и хмуримся, и злимся, и скорбим. Но, положа руку на сердце, это всё - вакуум.
Реально за целый год у русских консерваторов не появилось никаких рычагов воздействия на ситуацию.
Просто с грохотом катаем свои тележечки. Туда-сюда. Туда-сюда".